Неточные совпадения
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном, как ни давно думала о том и готовилась
к тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее.
Вернувшись в свое одинокое отделение в гостинице, она долго не могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе между
окон, она стала думать.
«Пятнадцать минут туда, пятнадцать назад. Он едет уже, он приедет сейчас. — Она вынула часы и посмотрела на них. — Но как он мог уехать, оставив меня в таком положении? Как он может жить, не примирившись со мною?» Она подошла
к окну и стала смотреть на улицу. По времени он уже мог
вернуться. Но расчет мог быть неверен, и она вновь стала вспоминать, когда он уехал, и считать минуты.
Но, разглядев две наши отворенные двери, проворно притворила свою, оставив щелку и из нее прислушиваясь на лестницу до тех пор, пока не замолкли совсем шаги убежавшей вниз Оли. Я
вернулся к моему
окну. Все затихло. Случай пустой, а может быть, и смешной, и я перестал об нем думать.
Быстро обошел я все улицы, заглянул всюду, даже в
окна фрау Луизе,
вернулся к Рейну и побежал по берегу…
Галактион
вернулся домой только вечером на другой день. Серафима бросилась
к окну и видела, как от ворот отъезжал извозчик. Для нее теперь было все ясно. Он вошел сердитый, вперед приготовившись
к неприятной сцене.
Лиза пошла в другую комнату за альбомом, а Паншин, оставшись один, достал из кармана батистовый платок, потер себе ногти и посмотрел, как-то скосясь, на свои руки. Они у него были очень красивы и белы; на большом пальце левой руки носил он винтообразное золотое кольцо. Лиза
вернулась; Паншин уселся
к окну, развернул альбом.
Подходя
к своему дому, Ромашов с удивлением увидел, что в маленьком
окне его комнаты, среди теплого мрака летней ночи, брезжит чуть заметный свет. «Что это значит? — подумал он тревожно и невольно ускорил шаги. — Может быть, это
вернулись мои секунданты с условиями дуэли?» В сенях он натолкнулся на Гайнана, не заметил его, испугался, вздрогнул и воскликнул сердито...
Александра Петровна неожиданно подняла лицо от работы и быстро, с тревожным выражением повернула его
к окну. Ромашову показалось, что она смотрит прямо ему в глаза. У него от испуга сжалось и похолодело сердце, и он поспешно отпрянул за выступ стены. На одну минуту ему стало совестно. Он уже почти готов был
вернуться домой, но преодолел себя и через калитку прошел в кухню.
К Рождеству он ей уже надоел. Она
вернулась к одной из своих прежних, испытанных пассий. А он не мог. Ходит за ней, как привидение. Измучился весь, исхудал, почернел. Говоря высоким штилем — «смерть уже лежала на его высоком челе». Ревновал он ее ужасно. Говорят, целые ночи простаивал под ее
окнами.
Желтков, совершенно растерявшись, опустился вдруг на диван и пролепетал омертвевшими губами: «Прошу, господа, садиться». Но, должно быть, вспомнил, что уже безуспешно предлагал то же самое раньше, вскочил, подбежал
к окну, теребя волосы, и
вернулся обратно на прежнее место. И опять его дрожащие руки забегали, теребя пуговицы, щипля светлые рыжеватые усы, трогая без нужды лицо.
Матвей попробовал
вернуться. Он еще не понимал хорошенько, что такое с ним случилось, но сердце у него застучало в груди, а потом начало как будто падать. Улица, на которой он стоял, была точь-в-точь такая, как и та, где был дом старой барыни. Только занавески в
окнах были опущены на правой стороне, а тени от домов тянулись на левой. Он прошел квартал, постоял у другого угла, оглянулся,
вернулся опять и начал тихо удаляться, все оглядываясь, точно его тянуло
к месту или на ногах у него были пудовые гири.
Оленин
вернулся сумерками и долго не мог опомниться от всего, чтò видел; но
к ночи опять нахлынули на него вчерашние воспоминания; он выглянул в
окно; Марьяна ходила из дома в клеть, убираясь по хозяйству. Мать ушла на виноград. Отец был в правлении. Оленин не дождался, пока она совсем убралась, и пошел
к ней. Она была в хате и стояла спиной
к нему. Оленин думал, что она стыдится.
После обеда Литвинов проводил обеих дам в их комнату и, постояв немного у
окна и насупившись, внезапно объявил, что должен отлучиться на короткое время по делу, но
вернется к вечеру непременно.
Бегушев после того ушел
к себе в диванную. Нетерпение отражалось во всем существе его: он то садился на диван, то ложился на нем, то вставал и ходил по комнате, заглядывая каждоминутно в
окна; не было никакого сомнения, что так нетерпеливо он поджидал графа Хвостикова. Тот, наконец,
вернулся.
Проснулась Елена Петровна и видит, что это был сон и что она у себя на постели, а в светлеющее
окно машут ветви, нагоняют тьму. В беспокойстве, однако, поднялась и действительно пошла
к Саше, но от двери уже услыхала его тихое дыхание и
вернулась. А во все
окна, мимо которых она проходила, босая, машут ветви и словно нагоняют тьму! «Нет, в городе лучше», — подумала про свой дом Елена Петровна.
Там храбрые балаклавские рыбаки вместе с флотскими матросами разнесли на мелкие кусочки фортепиано, двери, кровати, стулья и
окна в публичном доме, потом передрались между собою и только
к свету
вернулись домой, пьяные, в синяках, но с песнями.
Я очень храбро и решительно посылал Фустова
к Ратчам, но когда сам я
к ним отправился часов в двенадцать (Фустов ни за что не согласился идти со мною и только просил меня отдать ему подробный отчет во всем), когда из-за поворота переулка издали глянул на меня их дом с желтоватым пятном пригробной свечи в одном из
окон, несказанный страх стеснил мое дыхание, я бы охотно
вернулся назад…
Я
вернулся к себе в комнату, снова подсел
к окну и, помнится, долго размышлял о том, что у меня на глазах совершилось.
Два дня
окно не отворялось.
Он терпелив. На третий день
На стеклах снова показалась
Ее пленительная тень;
Тихонько рама заскрипела.
Она с чулком
к окну подсела.
Но опытный заметил взгляд
Ее заботливый наряд.
Своей удачею довольный,
Он встал и вышел со двора —
И не
вернулся до утра.
Потом, хоть было очень больно,
Собрав запас душевных сил,
Три дня
к окну не подходил.
Кистер сложил и запечатал письмо, встал, подошел
к окну, выкурил трубку, подумал немного и
вернулся к столу. Он достал небольшой листок почтовой бумаги, тщательно обмакнул перо в чернила, но долго не начинал писать, хмурил брови, поднимал глаза
к потолку, кусал конец пера… Наконец, он решился — и в течение четверти часа сочинил следующее послание...
С этими мыслями я
вернулся в свою юрту, но не успел еще раздеться, как моя собака беспокойно залаяла и кинулась
к окну. Чья-то рука снаружи смела со стекла налипший снег, и в
окне показалось усатое лицо одного из моих соседей, ссыльного поляка Козловского.
Я
вернулся в избу и сел
к окну ждать, когда свадьба
вернется.
Мы спустились вниз
к морю, погуляли по песку, потом, когда с моря повеяло вечерней сыростью,
вернулись наверх. Все время разговор шел обо мне и о прошлом. Гуляли мы до тех пор, пока в
окнах дач не стали гаснуть отражения вечерней зари.
Собственный дом ей представлялся давно покинутым раем, в который уже нельзя
вернуться, и бедная девушка, прислонясь лбом
к холодному стеклу
окна, с замирающим сердцем думала: пусть
вернется Подозеров, и я скажу ему, чтоб он взял меня с собой, и уеду в город.
На другой день утром прибежали бледные сторожа и сообщили ему, что они видели, как человек, живущий во флигеле, пролез через
окно в сад, пошел
к воротам, затем куда-то скрылся. Вместе со слугами банкир тотчас же отправился во флигель и удостоверил бегство своего узника. Чтобы не возбуждать лишних толков, он взял со стола лист с отречением и,
вернувшись к себе, запер его в несгораемый шкап.
Ксения Яковлевна и Домаша
вернулись в горницу и снова подошли
к окну.
Вдруг, как бы осененная какой-то новой мыслью, она встала, подошла
к окну, взяла с него одну из бутылок с наливками, из шкапа достала два граненых стаканчика и
вернулась к дивану, около которого стоял круглый стол. Поставив на стол стаканчики, она наполнила их душистой вишневой наливкой. Мягкий свет зажженных в серебрянных шандалах восковых свечей отразился и заиграл в граненом хрустале и в тёмнокрасной маслянистой влаге.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла
к столу, взяла свечу, вынесла ее и,
вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие
окна падал на пол серебряный свет полного месяца.